Класс, нация и общественная политика в русской революции 1917 года

Однако взаимоотношения между национальным и классовым самосознанием даже в лучшие времена революции находились в потенциальном конфликте. Общественная реакция на забастовки в начале марта с целью установления восьмичасового рабочего дня наглядно демонстрирует этот факт. Многие солдаты видели в этих забастовках проявление того, что рабочие были равнодушны к судьбам родины, к положению своих братьев на фронте и старались извлечь выгоду для себя, добиваясь сокращения рабочего дня. Это недоверие было использовано прессой различных направлений и в какой-то степени Временным правительством. 23 марта правительство обратилось к рабочим металлургических заводов Урала: "Рабочие, не оставьте беззащитными ваших братьев в окопах. Помогите им сохранить жизнь, отразить врага, обеспечить России свободу" [19]. Рабочие яростно отвергли эти заявления, обвинив "буржуазных" политиков и журналистов в намеренном желании разделить народ в их эгоистических классовых интересах. Резолюция общего собрания рабочих заводов "Лангенциппен" (Langenzippen) в Петрограде протестовала против обвинения буржуазной печати "в нежелании работать" и "непатриотичности" рабочих и заявляла о готовности трудиться "сколько бы ни понадобилось", но "для оборонительной войны, а не захватной" [20]. Рабочие модельных цехов Путиловского завода согласились, что, "если явится потребность, то выражаем желание работать сверхурочно впредь до слияния трудящегося народа всех стран" [21]. Из этих конфликтов становится очевидной сложность политических симпатий рабочих: с одной стороны, они не хотели предстать как ставящие классовые интересы над национальными, с другой - они были убеждены, что солдаты были введены в заблуждение буржуазией, которая стремилась разделить трудящихся для более легкого контроля над ними.

Впpочем, весной 1917 г. национальные чувства взяли верх над классовыми. Лучшим доказательством этому может служить неудача большевиков в обеспечении поддержки своей политики в войне. В.И. Ленин мог настаивать на том, что природа войны не изменилась, что она осталась империалистической войной, которая должна быть преобразована в гражданскую войну. Но эта точка зрения не отвечала настроениям большинства рабочих и солдат, что проявилось в отношении к тактике братания, отстаиваемой Лениным после возвращения в Россию. В стиле скорее утопическом, чем предательском Ленин утверждал: "Ясно, что братание есть путь к миру. Ясно, что этот путь идет не через капиталистические правительства, не в союзе в ними, а против них. Ясно, что этот путь развивает, укрепляет, упрочивает братское доверие между рабочими различных стран" [22]. 26 апреля М.В. Фрунзе был послан для организации братания на западном фронте. Но почти в то же самое время эта тактика была осуждена Петроградским советом на том основании, что "теперь солдаты защищают не царя и помещиков, а революцию". Совершенно очевидно, что, заняв эту позицию, они чувствовали поддержку громадного большинства солдат. Как было отмечено в резолюции Владимирского губернского съезда советов: "Съезд признает братание на фронте вредным для дела свободы и позорящим честь армии и революционного народа". Необходимо отметить, что в резолюции говорилось не о "чести православного воинства", а о чести революционной армии, для которой унизительно братание с армиями нереволюционными" [23]. Большевикам не оставалось ничего другого, как отказаться от политики братания.

Только благодаря провалу Июньской обороны, большевики получили общественную поддержку. Бессмысленное кровопролитие, наряду с недоверием к Временному правительству, вызвало еще более сильные нападки на войну со стороны рабочих и солдат. Это новое настроение нашло отражение в резолюции митинга рабочих и солдат Тифлисского гарнизона: "Единственным результатом этого наступления есть новые миллионы жертв, искалеченных и изуродованных, новые горы окровавленного человеческого мяса и новое торжество капиталистов и буржуазии" [24]. Этот акцент на связь войны с частными интересами капиталистов свидетельствовал не только о растущем влиянии большевистской политики, но и о повсеместном принятии классового языка нижними слоями общества, которые не ассоциировались с поддержкой ни одной политической партии. Этот язык определялся не столько четкими социальными терминами марксистской терминологии, сколько всеобъемлющим языком низов против верхов, солдат против офицеров, крестьян против помещиков, рабочих против работодателей. Он был часто используем в откровенно грубой форме. Борис Колоницкий показал, что термин "буржуи" не имел четкого классового смысла для городских масс и использовался как оскорбление против практически всех воображаемых классовых врагов [25]. Такие термины, как "буржуи" или "господа", означали отказ низших классов и далее мириться с их угнетенным положением, их решимость изменить существовавшие веками принципы распределения богатства и власти.

Другое по технологическим наукам

Влияние атомного комплекса на послевоенное развитие СССР
Мне приходилось заниматься многими проблемами Отечественной войны, а также послевоенного развития Советского Союза, в частности, индустриальными и демографическими. Я считал их важнейшими, но когда несколько лет назад в составе Правительственной комиссии по рассекречиванию документов советского ат ...