Кто придумал самовар

Башкирское восстание 1735 - 1740 гг. породило многие замешанные на крови глупости, в том числе и знаменитую тогда "вольницу" - добровольные отряды заводских мастеровых и приписных крестьян. От заводской рутины, от нескончаемой работы и недоброго начальства, наскоро выстругав копья и стрелы и натянув луки, ломанулись в башкирские походы все не сумевшие привыкнуть к новой заводской жизни. Екатеринбургская "горная власть" вскоре ограничила поток охочих пострелять и помародерствовать пятой частью от каждого завода или села. И лишь два завода - Иргинский и Юговской - познали "вольницу" сполна. Обостренно чувствовавшие зложелательство окружающего мира за свою инородность и иноверие, дружно враждовавшие когда-то со всем Кунгурским уездом, иргинские мужики оставили простаивать завод до июля и еще дважды всенародно уходили в степи, к иной жизни.

Так кому же из них, одному или нескольким, знавшим у себя на Иргине самые разные посудины, явилась мысль о переносной кухне, о походном кипятильнике, что скоро разогревался бы сам собою без печки и костра, легко прятался бы в дорожный мешок и создавал бы уют в самых собачьих условиях? В конце концов, всякое изобретение случается, когда в нем есть нужда. Или кто-то прослышал о чем-то таком от башкир? Ведь с начала 1730-х гг. правитель Джунгарского ханства Галдан-цэрэн (на Урале его звали Хайдар-чирин), ярый "западник", имел с ними непрекращавшиеся связи; и может быть, из Китая через Джунгарию попало в башкирские земли нечто под названием "хо-го"?

.А заводская жизнь не кончается, даже если все вокруг идет наперекосяк. Заемная руда с Ягошихи плавилась, и надо сказать, плавилась отвратительно. Хорошей рудой тогда считалась дающая от сотни пудов два пуда меди, средней - полтора пуда, плохой - один пуд. Из почти 20-и тысяч пудов ягошихинской руды наплавили всего 180 пудов чистой меди. Об указной цене для Екатеринбурга страшно было и подумать. Приказчик Швецов объявил: "Ежели вольным охотникам продать, и то будет не без убытка". И засыпал екатеринбургских начальников прошениями: "Прошу, дабы повелено было хозяевам моим из заемной казенной руды выплавленную медь в посуду переделать и продать на сторону вольным охотникам".

В декабре 1737 г. получили заказ из Придворной конторы. Как-то вдруг оказалось, что безусые те котельники выросли уже вон в каких мастеров. Ко двору ее величества требовалось котлов двоеушных с дужками и крышками четырех видов - 40 штук, котельный набор - полдюжины, кастрюль трех видов - 60 дюжин. К августу 1738-го. Впрочем, тоже по твердой цене.

Для заказа имелась уже своя собственная руда: кое-что разведали татары-рудознатцы (в награду получили заначенные котлики), кое-что удалось отсудить у Суксунского завода. Заказ выполнили в срок, поправив тем финансовое положение, но дорого обошедшиеся 180 пудов меди из заемной ягошихинской руды по-прежнему камнем висели над заводом и грозили банкротством.

Но дело в том, что еще в июле 1737 г. Екатеринбург принял решение, и в сентябре, незадолго до получения придворного заказа, стало о нем известно на Иргине: куйте, черти, посуду какую угодно и кому угодно продавайте. Но в последний раз! В последний раз на обозримое будущее.

И вот, развязавшись с придворным заказом и имея свободу действий, заводчик Петр Осокин и приказчик Иван Швецов должны были тяжело задуматься. Потому что по всему Хребту медная посуда уже не диковинка, кто хочет - тот имеет. Еще в 1736 г. екатеринбургские купцы объявляли: хорошая прибыль от посуды получаема лишь в низовых сибирских городах. Единственное, что по-прежнему пользуется устойчивым спросом - винокурное оборудование. Еще Набатов предупреждал: хозяин расплатится по долгу, если только пустит всю заемную медь с Ягошихи на кубы, казаны и трубы на Кунгурский кружечный двор, на партикулярные и казенные винокурни. Значит, пока ничего лучше не придумали, начинать ковкой казаны и трубы. Трубы и . Или что-нибудь еще? Казан с трубой, а?

Итак, впервые в России ЭТО было сковано на маленьком заводе на уральской речке Иргине между сентябрем 1738 и февралем 1740 гг.

Фунт чистой меди по твердой цене в казну стоил 6-7 копеек (в зависимости от качества), винокурные приборы продавались по 25 копеек за фунт (скажем, за 16 фунтов - 4 рубля), изъятое таможенниками 16-фунтовое изделие оценено было помним во сколько. За корову в Кунгурском уезде, смотря по сезону и возрасту, платили тогда от двух с полтиной до четырех рублей.

.И наконец, несколько слов о тех, из чьих рук вышло изделие.

Другое по технологическим наукам

Вернер Сименс. Начало пути выдающегося изобретателя и промышленника
Осенью 1927 г. аспирант Кильского университета (Германия) в силу некоторых обстоятельств вынужден был бросить учебу и приступить к работе на одном из электротехнических заводов Берлина. Уже собеседование при приеме удивило его. Проверялась не глубина его знаний. «Беседа с начала и до конца был ...