Г.В. Вернадский - историк русской исторической науки(продолжающая традиция или новый взгляд)

Предшествующий, петербургский период жизни историка был чрезвычайно насыщен: работа над диссертацией, преподавание, общение в кругу корифеев петербургской исторической школы - С.Ф.Платонова и И.М.Гревса. По его собственному признанию он посещал также научные беседы А.С.Лаппо-Данилевского - "говорили о научных новостях , о новых направлениях в исторической науке, о методологии истории" [8, c.65]. К тому же его отец, знаменитый В.И.Вернадский, и А.С.Лаппо-Данилевский оказываются связанными дальними родственными связями (через жен: Наталью Егоровну Старицкую и Елену Дмитриевну Бекарюкову) и удивительным миром "Приютинского братства". В этом уникальном сообществе рождаются две наиболее значимые в отечественной традиции концепции истории науки. А.С.Лаппо-Данилевский через Георгия передает В.И.Вернадскому редкие книги и источники по истории науки, принимает участие в розыске ломоносовских материалов для него. А последний позже в "Очерках по истории естествознания в России в ХVIII столетии" уделит исполинской фигуре М.В.Ломоносова значительное место [9, оп.3. Д.923. Л.1.].

Перефразируя петербуржца А.Белого, вполне можно предположить, что Г.Вернадский, выросший в столь знаменитой профессорской среде с детства должен был "ползать не иначе,как по-науковедчески". Но анализ его историко-научной концепции опровергает подобное предположение. Несмотря на обращение к ряду работ своего отца, в основу концепционной линии автора положены иные подходы, на первый взгляд не столь глубокие и логически продуманные. Сам автор так определяет собственные задачи исследования: "проследить главные линии русской исторической мысли и дать характеристику творчества ведущих русских историков" [3, т.6,c.160]. И если его старший современник П.Н.Милюков, выделяя главные течения русской исторической мысли, связывал их с "развитием общего мировоззрения", и тем самым обозначал единый критерий выделения этапов движения науки - смена философии истории, то из текстов Г.Вернадского трудно понять, что же такое его "главные линии" историографии.

Хронологически историю науки в России он начинает с XVIII в., хотя и считает, что почва "для произрастания русской науки" подготовлена была раньше Киевской Духовной Академией, "но только со времени Петра Великого в России создались возможности для развития науки в современном смысле этого слова" [3, т.5,c.196.]. Любопытно, что первую и самую большую главу историк посвящает развитию естественных наук в России и М.В.Ломоносову как человеку энциклопедических интересов. Собственно же становление отечественной исторической науки он связывает с именами немецких ученых Г.-З.Байера, Г.-Ф.Миллера и А.-Л.Шлецера. Как видим в определении начального периода русской историографии наш автор не учитывает выводов своих учителей. А.С.Лаппо-Данилевский, в частности, отодвигал эту грань все дальше в глубь веков и остановился на выделении летописного периода русской историографии, подчеркивая при этом,что и само представление о модели науки не оставалось неизменным. Даже П.Н.Милюков, известный своей иронией к "допотопному периоду русской историографии", начинал повествование с "Синопсиса" Иннокентия Гизеля. Наконец, в современной Г.Вернадскому советской традиции точкой отсчета исторической науки выступает летописный период и все явственнее просматривается стремление обратиться к устной, до-летописной истории, окунуться в мир предпонимания. Таким образом, Г.Вернадский в данном случае реанимирует позитивистский взгляд на науку, для которого характерно резкое разведение науки и "ненауки".

Другое по технологическим наукам

Научный подвиг «Ньютона электричества»
Имя Ампера дано одной из основных электрических единиц. Теперь тысячи людей произносят слово «ампер», почти ничего не зная об этом человеке. В то время, как бренное тело его превратилось в прах, его имя стало достоянием человечества. Французский академик Д. Бертло Тринадцатилетний ав ...